Виновата ли «скорая» в гибели детей?

Первый случай произошел в Иркутске. Об этом сообщил «Интерфакс» со ссылкой на официального представителя регионального следственного управления СК РФ Владимира Саловарова.

— По предварительной информации, карета скорой помощи ехала на вызов к роженице около 4 часов. В результате женщина родила ребенка дома. Спасти младенца не удалось, — рассказал Саловаров.

По его словам, родственники и соседи роженицы утверждают, что когда скорая помощь прибыла, новорожденный мальчик был еще жив. Врачи пытались спасти его, сделав ребенку укол адреналина.

— Назначена судебно-медицинская экспертиза, которая покажет, что стало причиной смерти младенца. По ее результатам будет решаться вопрос о возбуждении уголовного дела, — пояснил Саловаров. У 35-летней женщины это были вторые роды. 2 года назад она родила здоровую девочку. Обе беременности проходили без патологий.

Вторая трагедия случилась в Нижнем Тагиле: врачи не смогли вовремя поставить правильный диагноз 3-летнему мальчику. В прокуратуру обратились родители ребенка, обвиняющие медицинских работников в преступной халатности.

Как рассказали родители в эфире местных СМИ, 30 октября у маленького Савелия поднялась высокая температура. Участковый доктор предположил, что это пневмония. Родители вызвали скорую помощь, которая отвезла ребенка в инфекционную больницу. Там поставили диагноз «скарлатина», однако никаких исследований для уточнения диагноза не сделали, а сразу поставили капельницу. Как выяснилось позже, в больнице не работал аппарат для исследования легких. От введенного лекарства ребенку стало хуже. Тогда, по словам матери Савелия, врачи выдвинули версию о том, что у мальчика непроходимость кишечника и назначили новые препараты. Но состояние Савелия продолжало ухудшаться.

Тогда маму с малышом отправили на «скорой» в расположенную на противоположном конце города другую детскую больницу, где работал рентгеновский аппарат. Там ребенку сделали снимок и поставили, наконец, точный диагноз ― пневмония правого легкого. По словам матери, к этому времени мальчик уже был без сознания, не мог шевелиться, с трудом дышал и посинел. Однако врачи детской больницы отказались оказать ребенку экстренную помощь, заявив, что это должны делать в инфекционной больнице. Ребенка на «скорой» повезли обратно. В пути врачам не удалось подключить аппарат искусственной вентиляции легких. В итоге Савелий умер на руках у матери в машине «скорой», не доехав до инфекционной больницы. С момента первого обращения к медикам прошло 6 часов.

Кто-же виноват в случихшихся трагедиях? Можно ли было спасти детей, если бы врачи действовали оперативнее?

По проишествию в Иркутске следственным органам еще предстоить дать ответ, а вот в смерти 3-летнего жителя Нижнего Тагила Савелия Гладыша комиссия министерства здравоохранения Свердловской области не нашла вины медиков. Ответственность за случившееся возложили на родителей ребенка.

— Анализ медицинской документации позволил сделать вывод об отсутствии нарушений в организации медицинской помощи ребенку, — говорится в пресс-релизе свердловского Минздрава. Комиссия также пришла к выводу, что при транспортировке мальчика на машине скорой помощи из одной больницы в другую его состояние не требовало применения кислородотерапии, а необходимое для этого оборудование в машине было «в полном порядке, о чем и свидетельствовало наличие звуковых сигналов».

Комиссия пришла к выводу, что важную роль в наступлении летального исхода сыграло несвоевременное (на пятый день болезни) обращение за медицинской помощью родителей мальчика, а также тот факт, что сначала родители Савелия отказались госпитализировать ребенка. Специалисты Минздрава полагают, что основной причиной смерти мальчика явилась комбинированная патология со стороны легких и тяжелое поражение со стороны печени. По мнению экспертов, с высокой долей вероятности острый гепатит был обусловлен токсическим воздействием парацетамола, который «бесконтрольно применялся в результате самолечения».

Непосредственной причиной смерти Савелия, по мнению экспертов, явился шок как проявление системной воспалительной реакции. При этом комиссия признала случай «клинически сложным».